Актуальность проблемы ранней и комплексной диагностики, профилактики и своевременной реабилитации пациентов с хроническим нарушением мозгового кровообращения (ХНМК) не вызывает сомнений [1, 9, 15, 55]. В Российской Федерации число пациентов с диагнозом ХНМК составляет не менее 700 на 100 000 населения [1, 10, 56]. Обращаясь к Российскому статистическому ежегоднику 2021 г., мы видим неуклонный рост болезней системы кровообращения, в том числе за счет хронических цереброваскулярных патологий: если в 2000 г. число новых выявленных случаев 2483, то в 2020 г. — 5136 по всей России [40]. По результатам аутопсии микроваскулярные повреждения обнаруживаются у трети пожилых лиц, что, скорее всего, соответствует настоящей картине распространенности ХНМК в этой возрастной группе [7, 10, 17]. Разнообразные клинические проявления ХНМК, начиная от эмоциональных, когнитивных нарушений до неврологического дефицита, приводят к значительному снижению качества жизни пациентов вплоть до инвалидности [17, 39, 52, 122]. Когнитивные расстройства считаются наиболее частыми симптомами ХНМК. По данным разных авторов, умеренные когнитивные расстройства в течение года перерастают в деменцию у 12–30% пациентов, а за 4 года — у 55–70% [15, 17, 99, 104, 159]. Насчитывается около 50 млн людей с деменцией. Конечно, львиная доля приходится на пациентов с нейродегенеративными заболеваниями — болезнями Альцгеймера, Паркинсона (60–70%). Однако немалые цифры принадлежат и сосудистой деменции — не менее 20% [7, 10, 82]. Ежегодно возникает около 10 млн новых случаев заболевания. По прогнозам экспертов Всемирной организации здравоохранения, общее число людей с деменцией составит около 82 млн человек в 2030 г. и 152 млн к 2050 г. Когнитивные расстройства, в частности сосудистого генеза, являются огромным бременем лично для пациента, его семьи и общественного здравоохранения [9, 44, 55, 78].
Следует подчеркнуть повсеместность распространения патологии. В развитых странах (Япония, Объединенные Арабские Эмираты, Германия и др.) все большая распространенность связана с увеличением продолжительности жизни (от 2 до 30% у лиц в возрасте от 65 лет и старше) [10], а также с неэффективностью доступных методов лечения уже развернутых стадий заболевания [145]. В странах с низким и средним уровнем дохода, к которым относится и Российская Федерация, ХНМК все чаще встречается вследствие несвоевременной профилактики и лечения этиопатогенетических состояний, таких как артериальная гипертензия, дислипидемия, сахарный диабет, ожирение и др.
Исходы ХНМК зависят от стадии, на которой выявлено заболевание. При своевременной диагностике и вовремя предпринятых лечебных мерах возможно замедление прогрессирования заболевания. Высок процент осложнений ХНМК в виде развития транзиторных ишемических атак и инфарктов мозга с внушительными показателями временной нетрудоспособности и первичной инвалидности [21, 53, 56, 75]. Поздние стадии с наличием отчетливых интеллектуально-мнестических нарушений, отсутствием критики, нарастанием очаговой симптоматики в неврологическом статусе ведут к инвалидизации пациента с последующим летальным исходом.
Поражая значительный процент людей старшего работоспособного возраста, а также пожилых больных, хронические цереброваскулярные заболевания представляют серьезную социальную и экономическую нагрузку на государство. У данных пациентов нарушен комплаенс взаимоотношений «пациент–врач», зачастую отсутствует объективная критика собственного состояния, в большинстве случаев выявляется полиморбидная патология [15, 17, 38, 55, 130]. Ввиду вышеописанных изменений доказана высокая частота инвалидизации, госпитализаций и смертности среди пациентов с ХНМК по сравнению с больными без этих нарушений [51, 52, 75].
Проблема диагностики ХНМК в том, что поставить данный диагноз на ранней стадии чрезвычайно сложно. Это связано с тем, что симптомов, характерных исключительно для ХНМК первой стадии, не существует. Диагноз ставится врачом-неврологом методом исключения других нозологий. Фактически достоверно диагноз на ранней стадии можно подтвердить с помощью магнитно-резонансной томографии (МРТ) головного мозга, однако магнитно-резонансные (МР) признаки поражения белого и серого вещества не всегда соотносятся с тяжестью клинических симптомов и на ранней стадии зачастую отсутствуют [3, 16, 27–29, 150]. Разработанные нейрорадиологами в 2013 г. критерии стандартизированного отчета о сосудистых изменениях при нейровизуализации (STRIVE) служат ориентиром при постановке диагноза ХНМК [27, 125], но не помогают в объективном определении стадийности заболевания [17, 18, 21]. Исследования, проводимые с целью повышения чувствительности МР-методов в выявлении дисфункции мелких церебральных сосудов, в частности с использованием контрастных усилителей, не находят широкого применения в клинической практике ввиду своей дороговизны и ограничения проведения при тяжелой сопутствующей патологии, например почечной недостаточности [62, 90]. Бесконтрастная МР-/ASL-перфузияASL (аrterial spin labeling) — артериальная спиновая маркировка. при МРТ головного мозга — неинвазивная, экономически незатратная процедура, не удлиняющая существенно стандартное МР-исследование головного мозга, все больше набирает обороты как на исследовательской арене, так и в клинической практике [65, 67, 72, 73, 86, 103, 133, 135, 137, 160, 170]. В литературе отсутствуют данные о применении транскраниальной электростимуляции в качестве функциональной пробы в оценке микрососудистого русла у пациентов с ХНМК методом ASL-перфузии.
Таким образом, остается актуальным поиск новых высокоинформативных методов объективной диагностики ХНМК, в том числе и на ранних стадиях.